Не секрет, что мышка не очень уважает фанфики. Даже те, что пишутся по воле и с попущения, а после издаются в сборниках «Миры Такого-то». Сложно сказать определенно, отчего именно так сложилось. Быть может, оттого, что они как правило хуже оригинала, ибо пишутся непрофессионально, кое-как. Или оттого, что чаще всего их авторы вдохновляются фильмами, сериалами и анимэ, а в синематографе и ожившей манге мышь не искушена. Или, прочтя некогда двухтомную псевдо-католическую агитку по Профессору, до сих пор не способна забыть ни осетрины, ни брынзы полученного отвращения. Не суть.

Однако, во всем есть исключения, и среди фанфиков не без них.
Как оказалось, не все поклонники Лукьяненских «Дозоров» знают о повести «Иной среди Иных» Виталия Каплана, по профессии программиста, а по совместительству – писателя-фантаста. Или наоборот. Причем пишет гражданин часто с уклоном православным, не ограничиваясь ни жанром фантастическим, ни фэнтезийным; желающие могут поискать его статьи на тему православия, а так же рецензии (тоже весьма православного толка) на чужие книги. Не избежала, что естественно, подобного уклона и повесть, о которой я хочу вам рассказать.

Лирическое отступление...

Сюжет повести Каплана сперва кому-то может показаться, отчасти, комическим – главный герой, учитель математики в современной православной гимназии, искренне верующий (и при том верующий грамотно; читал не только евангелие), узнает, что он – Иной. Неинициированный. Потенциально – Светлый. Да, первые реакции главного героя ожидаемы - «да воскреснет, да расточатся, да погибнут…» и все такое. Но вот потом…
Потом становится не смешно. Забавные диспуты героя и его куратора – Городецкого (как же без него) на тему "может ли верующий… то есть, простите, православный верующий быть Иным", снисходительное ожидание закономерного отказа героя от исключительной возможности, которую он упускает, его метания и сомнения, искушают ли его бесы, или все случившееся с ним есть продукт его помутившегося сознания – на этом бы и все закончилось, будь православное фэнтези Виталия Каплана более традиционным. Но писатель честен, в первую очередь с собой. Мало того, что он избежал соблазна сделать антагонистов глупее самого главного героя (они разве что, немного уступают ему в богословских познаниях); мало, что в отличии от многих православно-фэнтезийных героев, точно вышедших даже не из агитки, а с плаката в две краски, персонаж Каплана – не картонен; он живой человек, умеющий любить и чувствовать боль, а потому он не мыслит исключительно благолепными цитатами. Писатель рискнул провести страшащегося «погубить свою душу» героя через серьезные и непростые для верующего искушения. Нет-нет, не достатком и не долгой жизнью Иного - почти что бессмертием. И не возможностью творить чудеса. Кое-чем посерьезнее. Герою не раз предстоит выбирать, что важнее – его собственные представления о вере, или зависящие от его выбора жизни других людей.
Ну и, конечно, полный набор специй прилагается: высшие вампиры, реликтовые оборотни и интриги Дозоров.

P.S.